Судя по тому, что я проснулся, в окно меня всё же не выкинули. Вывод был обнадёживающим, и я приоткрыл один глаз. Чтобы увидеть Диану, лежащую рядом в пушистом халате.
– Как же ты меня бесишь, – сказала она, будто заканчивая разговор, который мы вели последние часа полтора.
Оно, кстати, может, так и было. Говорю-то я много, иногда даже во сне. Правда, протрезвев проснувшись, ничего не помню.
– Это моя работа, – зевнул я. – Кто, если не я?
Но Диана приглашение к диалогу проигнорировала и продолжала будто бы на своей волне:
– Ну серьёзно. Вот почему я тебя до сих пор не убила? Что это? Материнский инстинкт прорезался, господи упаси? Или просто нездоровое любопытство? Сдал меня агентам! Да я за меньшее людей на тот свет отправляла.
– На какой именно свет? – поинтересовался я.
Присел на кровати, потянулся, заодно оглядываясь. Тело приятно занемело и сейчас столь же приятно пробуждалось к жизни. За окном было темно, а в номере горела люстра. Тян видно не было, но из-за закрытой двери вдалеке доносился шум воды и напевный голос. Наверное, Фиона пела в ду́ше.
– Да плевать, на какой. Выражение такое, – ответила Диана.
Ну да, выражение. В моём мире, где в реинкарнации верят лишь некоторые, да и те точно ничего не знают. Так что вопрос «из какого мира Диана?» остаётся открытым. Однако я помнил, как в прошлый раз выхватил за этот вопрос, и решил не повторять ошибок. Может быть, потом, в более интимный момент жизни.
– Гримуэль приходил? – начал я включаться в жизнь. – Жрать? Пиво? Валить?
Ответить Диана не успела. Всё начало как-то само собой происходить, будто только и ждало моего вопроса.
Двери в номер распахнулись, и вошёл мальчик-лифтёр, толкая перед собой тележку с тарелками, накрытыми круглыми крышками. Несмотря на крышки, запах шёл изумительный. Мальчишка на ходу озирался, видимо, высматривая Фиону, но с каждым шагом испытывал всё больше разочарования в жизни.
Следом за ним вошёл Гримуэль. Одет он был не в дорожную рванину, а во вполне приличные штаны, рубаху и фрак. Кажется, фрак. Что-то такое… Длинное, в общем, и с пуговицами. В руке Гримуэль держал посох – тут ничего не изменилось, а на плече у него сидел ворон.
– Тут всегда так к богиням вламываются? – рявкнула Диана, резко усевшись на кровати рядом со мной.
– О… Прошу прощения, я помешал? – остановился Гримуэль.
Ну, собственно, мысль была вполне простительна. Я в футболке и трусах, Диана в халате, Фиона уже в ду́ше. Или ещё в душе, это смотря как посмотреть.
– Наоборот, – сказал я ему с воодушевлением. – Заходи-заходи, у меня, когда никто не смотрит, плохо получается. Болезнь такая, психическая. Меня потому и в армию не взяли.
– Ррррррромантика! – обрадовался ворон.
Гримуэль озадачился от такого откровения. Диана привычно пропустила мою пургу мимо ушей.
– Что, наконец-то человеческая жратва? – Она соскочила с кровати, преградила путь тележке и сняла пару крышек; запах усилился. – Зашибись! Эй, ты! – повернулась она ко мне. – Марш в ванную, приведи себя в порядок. Завтракаем и выдвигаемся.
Куда выдвигаемся – я уточнять не стал. Против завтрака на ночь глядя тоже ничего не имел. Ну и против ванной, куда меня послали, тоже. Я ж не виноват, меня послали. Вот сейчас зайду, и…
Дверь открылась мне навстречу, и из ванной вышла счастливая распаренная Фиона в таком же, как у Дианы, халатике. В халатике закономерно не было прорези под хвост, и он выглядывал из-под халатика, немного приподнимая его сзади. Мокрый и жалкий.
– Костя, ты проснулся? – воскликнула Фиона. – А я всю горячую воду спустил.
– Это ничего, ему сейчас как раз на пользу, – отозвалась Диана с набитым ртом.
Я оглянулся. Мальчишка-лифтёр, разинув рот, смотрел на Фиону и краснел. Гримуэль невозмутимо сидел в кресле и крутил пальцами посох. Диана, склонившись над тележкой, дегустировала блюда. Если она в таком же духе продолжит, боюсь, и от тележки скоро одни колёсики останутся.
Отодвинув Фиону, я вошёл в заполненную паром белоснежную ванную комнату, в точности слизанную с нашего мира. Плитка на полу и стенах, ванна со всякими хитрыми дырочками, из которых бьют всякие хитрые струйки для удовлетворения купающегося в самых разных местах, душевая кабинка. О, унитаз! Интересно, а унитаз в окно можно выкидывать? Нажрусь – обязательно выкину, может, новую моду введу. Может, мне тоже памятник поставят.
***
– Меня бесит твоя футболка, – заявила Диана.
С завтраком мы покончили и собрались выходить в свет. Мальчик-лифтёр так и не набрался смелости заговорить с Фионой. Она, если б в глубине души была девочкой, заметила бы страдания несчастного и помогла, либо поглумилась – ну, разные девочки бывают, чего уж. Но взгляд Филеаса больше обращался к мини-бару, либо просто блуждал. Мечтательная натура.
И мальчик ретировался, никем не понятый и печальный, заставив меня задуматься: а нахрена я, собственно, ему надежду подавал? Сложный вопрос, философский. Зачем я говорю то, что говорю? Человек, который найдёт ответ на этот вопрос, заслужит моё глубочайшее уважение.
– Осторожнее! – сказал я, трепетно расправляя футболку. – Это моя любимая. По моему любимому мультику.
– Угу, настоящий мужчина. До сих пор мультики смотришь? А в кроватку не писаешься, не?
– Бывало, – признался я. – В общаге ночью туалет искал, не в ту дверь зашёл. И вот что я вам скажу: одновременно пи́сать и драться – не каждый Брюс Ли сумеет.
– Пьяный был? – вздохнула Фиона.
– Ну а сама-то как думаешь?
– Все беды из-за пьянства, – совсем приуныла тян. – А куда мы идём?
– В кабак, – безжалостно вынесла приговор Диана. – В какой-нибудь хороший. Где мне поклоняются.
– В кабаках обычно не поклоняются, – осторожно заметил Гримуэль. – Там больше, как бы это вам сказать…
– Пиррррррр! – объяснил ворон. – Барррдак! Морррррдобой!
– Короче, – перевёл я на человеческий язык намёк Дианы, – ты проставляешься.
***
– В первый раз папа налил. Мне тогда было лет двенадцать, наверное. Мерзко было… Проплевался, сказал, никогда пить не буду. Папа меня по голове погладил, сказал, мол, всё правильно. А сам надирался постоянно. Втихую, бутылки от мамы прятал.
Фиона приложилась к кружке, выхлебала половину и перевела дух. Я своё пиво цедил понемногу, наслаждаясь богатым насыщенным вкусом.
– Слушай, а ты на встречи анонимных алкоголиков, случаем, не ходила? – поинтересовался я.
– Ходил, – посмотрела на меня Фиона. – Только они не помогали.
– Вот я и смотрю, шпаришь – прям как в кино. «Меня зовут Филеас, мне пятьдесят восемь лет, и я алкоголик».
– Я не алкоголик! – взвизгнула Фиона, и её хвост взметнулся над плечом. – У меня просто есть определённые проблемы со спиртным.
Угу, понятно, почему тебе встречи не помогали. Знаю я таких. «Я не алкоголик, просто люблю выпить». « Я не пью, я выпиваю». Бла-бла-бла, трусливые неженки. Вот то ли дело Костя! Честно и откровенно: я бухаю. Весёлые истории в журнале «Я алкаш».
– Слушай, – сказал я, пользуясь тем, что тян уже немного окосела, – ну тебе решать надо уже чего-то.
– Чего решать? – Хвост успокоился, улёгся на спинку стула.
– С этим… Со своей ориентацией, так сказать.
– У меня нормальная ориентация! – набычилась Фиона.
– У тебя тело и гормоны молодой девчонки, а разум мужика, у которого проблемы со спиртным. Схема: ты нажираешься, разум засыпает, просыпаются гормоны. Дальше рассказывать?
Фиона в отчаянии поступила так, как поступил бы любой алкаш: допила кружку.
– И что же мне делать? – жалобно спросила она.
Спросила-то жалобно, а взгляд высматривал в толпе Гримуэля и Диану, которые ушли за пивом. Официанток в этом кабаке было немного, а народу – тьма. Диана специально попросила отвести нас в такую дыру, где стражи порядка не часто появляются.
– Два варианта, – сказал я. – Либо привыкать к мужикам, либо стать лесбиянкой.
Фиона вздрогнула и посмотрела на меня с укоризной:
– Я думал, ты скажешь, как избавиться от проблем со спиртным.
– А чего не сказать? Скажу: не бухай. Все проблемы как рукой снимет.
– Всё непросто, Костя. Всё сложно…
– А в жизни всегда всё сложно. Что ж теперь, из-за этого бухать, что ли?
И я одним махом допил вкуснейшее пиво. Тян молчала, раздавленная моими аргументами в лепёшку. И тут, наконец, появился Гримуэль со здоровенным глиняным кувшином. С видимым усилием вперев его на стол, он шумно выдохнул.
– Ну, ты монстр! – похвалил я. – Знаешь толк. А Диану-то где потерял?
– Она разбивает часы, чтобы продлить себе жизнь, – сказал Гримуэль, неопределённо повертев рукой в воздухе. – Может быть, конечно, не совсем часы, но я ничего не понял.
– Понятно, – сказал я и помог Гримуэлю разлить пиво по трём кружкам. – Слушай, а как там попсятники-то?
Гримуэль помрачнел. Усевшись на стул, он негромко сказал:
– Пока населению ничего не говорят, но отряд так там и остался, под воротами. Есть мнение, весточку послали. Придёт скоро армия…
– Война будет? – ахнула Фиона, и кружка задрожала у неё в руках.
– Возможно, – поморщился Гримуэль. – Грянет битва. Воздух полнится грозой…
– Они ведь Диану требуют выдать, да? – спросил я.
Гримуэль покивал. Я в этом мире находился недавно, но кое-что понять успел. Далеко не все в Арийском государстве поклоняются Диане. И уж подавно не все будут за неё героически погибать. Героически погибать, вообще, люди не очень-то любят. И если вместо этого можно отдать врагу какую-то девушку, пусть даже красивую, так почему бы и нет, собственно. На это и намекал Гримуэль своими грустными кивками.
– Значит, нам лучше не высовываться, – сделал я выводы. – Посидим тихонько три дня, пока ритуал, а там Диана, глядишь, что-нибудь придумает.
Но не успел я поднести кружку к губам, как Диана что-то придумала.
– Минуточку внимания! – услышал я её голос. – Прошу всех посмотреть сюда!
Мы посмотрели. Диана стояла на столике, держа на вытянутых руках над головой плакат с буквами и цифрами.
– Я – богиня Диана, вы обо мне, наверное, слышали. Я пришла из Великого Запределья, куда отправляются души умерших людей. И я могу с ними общаться! Доставлю вам вести от друзей, родственников и любимых, передам им те слова, которые вы не успели сказать. И всё это – совершенно бесплатно! Вам надо будет всего-то немного подержаться за мой артефакт, поделиться энергией души, чтобы мне было легче найти нужного духа на Той Стороне. Заинтересованы? Тогда подходите к моему секретарю вон за тем столиком, в дурацкой футболке. Он вас запишет в секретную книжечку.
– Баррррртерррррррр! – объявил ворон. Вспорхнул с плеча и Гримуэля и принялся нарезать круги под потолком.
– Вот сука! – с восхищением заметил я и глотнул из кружки. – Где ж мне теперь книжечку-то взять?..
– Это единственное, что тебя беспокоит?! – возмутилась тян.
Я задумался. Потом – кивнул. Кажется, всё-таки мы с Дианой были – два сапога пара. Морально-этическая сторона вопроса меня почему-то не колыхала от слова «совсем».